Интервью с иереем Михаилом Поповым, клириком храма святой великомученицы Варвары

В гостях у отца Михаила Попова собрались как-то вечером отец Адам Айдамиров, Даниил Правдин и Володя Варкентин. Пока матушка Елена накрывала стол, ребята слушали рассказ отца Михаила о своей жизни. Всегда интересно узнать, какую дорогу к храму прошел человек, что вело, мешало или помогало. Семья? Встречи с людьми? Увлечение музыкой?

Об этом и спросил Даниил Правдин отца Михаила.

– Как вы стали верующим человеком?

Отец Михаил: Это вопрос отнюдь не простой, даже философский. Попробую ответить. Родился я в 1957 году в городе Онега Архангельской области, в той его части, которая называется посёлок Шалга. Потом мы переехали в другую часть города, под названием Завод. В школу пошёл в 1965, а закончил 10 классов в 1975 году уже в Савинске.

В то время мы не задумывались о том, что Бог есть.

Но расскажу интересную семейную историю. Бабушка моя была тайная христианка, потому что нельзя было открыто верить, а дед в это же время был коммунистом. Но в молодости он был послушником в Соловецком монастыре. Почему? Да, по обету. Знаете, что это такое?

Если ребёнок болел, или ещё какие-то проблемы случались в семье, то родители давали обет Богу взамен на Его помощь, что когда ребёнок подрастет, то отправят чадо поработать на определённое время в монастырь.

Вот мой дед и был два года послушником в Соловецком монастыре. Я подсчитал, что в то время управлял монастырём преподобномученик Вениамин.

Уточню, что Преподобномученики Вениамин (Кононов) и Никифор (Кучин) – это святые Архангельской земли, которые пострадали за Христа в 1928 году на Волкозере под Архангельском. Они не забыты. Отец Александр Дятлов с прихожанами каждый год ходят в паломничество в те места.

Ну и что дальше. Время было не простое, в монастыре началась смута, и под революционными веяниями дедушка мой потерял веру. Из монастыря дед ушёл в армию, служил в Забайкалье. В первую империалистическую войну воевал. А вот бабушка моя верила втихую, тайно всю жизнь.

Под паникадилом

Расскажу, как первый раз попал в Церковь. Я тогда уже учился в 9 классе. Когда бабушка умерла, то родственники решили её не отпевать. Дядька говорит: «Да не надо отпевать! Чего там отпевать! Человек умер и умер». А мама с тётей и говорят: «Мама же сказала отпеть её! И чтобы в храме, чтобы под паникадилом (большой люстрой), чтобы батюшка с кадилом». Но их не хотели и слушать. Я горько плакал по бабушке.

Едем мы в машине, мама и тётя ругают дядю, и вдруг кто-то из родственников остановил нашу машину прямо у кладбища, у храма. А Свято-Лазаревский храм был в центре города. Зашли в храм, спросили. А нам и говорят, что сейчас батюшка придёт, будет над кем-то отпевание совершать, заодно и нашу бабушку отпоёт.

Пошли мы всей процессией в церковь, поставили гроб в храме на лавочку, а он оказался прямо под паникадилом.

Отпевание совершили, как бабушка и хотела, как и мечтала. Так Господь устроил ей. Это было настоящее чудо!

Стою я, мне свечу дали, слышу, как красиво старушки поют, какая сказка! Как было здорово! Сравнил с теми песнями, которые сам слушал и пел до этого…

Так памятно я первый раз оказался в храме. Бабушку мы похоронили, но это были горькие моменты в моей жизни.

«Справочник атеиста»

И стал я задаваться вопросами: а что? а почему? как? отчего? Книг церковных не было. Тогда я стал находить информацию в антирелигиозной литературе, в атеистической. Я полюбил читать антирелигиозные книги, потому что там можно хоть какую-то информацию о Боге почерпнуть. Я читаю и вижу, что доводы против Бога не складываются. Когда я учился в музыкальном училище мне понравилась одна книжка, называлась «Настольная книга атеиста».

Я показал её знакомому. Диодор Борисович Черепанов был регентом церковного хора в Соломбале. Бывший моряк, радист. Вот так бывает!

– Я бы эти книги порвал, да сжёг бы их, – говорит он.

– Диодор Борисович, посмотри, как тут всё интересно! – говорю ему.

– И правда, интересно-то как, – сказал он. – В книжке написано, что такое акафист, что такое антифоны.

Матушка Елена, улыбаясь, дополняет: «Так получалось, что чтение антирелигиозного «Справочника атеиста» действовало наоборот – просвещало, объясняло, что есть что».

Отец Михаил продолжает рассказ об учебе в Архангельске, о крещении, о жизни в Ижевске и о возвращении в Онегу:

Я учился на третьем курсе музыкального училища. Мне было двадцать пять лет. Чтобы заработать на учебу и жизнь, разгружал вагоны со свининой. Был у меня знакомый, учитель истории. Он мне и говорит: «Миха! Пойдём во Всехсвятский храм петь! Там десять рублей дают за службу». Мы стали петь по субботам и воскресеньям с однокурсником Саней Молчановым. Регентом была замечательная старушка. Пели мы до тех пор, пока об этом не узнали в училище. Нас пропесочили на собрании, выгнали из комсомола, даже статья в газете была про нас.

Предлагали отчислить из училища, но педагоги заступились. Учились мы нормально. Преподаватель Валерий Платонович Малишава сказал: «А что, я тоже учился и тоже пел в церкви».

Крещение

А вот крестился я позже, когда учился в Петрозаводской консерватории.

У меня дома друг детства погиб.

Я хотел на самолёте прилететь на похороны, но неожиданно отменили рейс. Тогда я подумал: «Миша! Что сделать, чтобы попасть на похороны друга?» И вдруг осенило. Я решил, что если я успею попасть на похороны, то обязательно крещусь (я был всё ещё не крещёный!). И мгновенно понимаю, что надо ехать на железнодорожный вокзал, а там мне продают билет на поезд, которого нет в расписании. Я приехал вовремя.

В это лето 1990 года я крестился.

«Пошли в алтарь!»

Когда я приезжал на каникулы домой в Онегу, то всегда пел в храме. А старушки-певчие меня ждали. Они пели, а я за ними подпевал. Нот-то не было.

Вдруг батюшка говорит:

– Пошли в алтарь!

Я пошёл. Он мне объясняет:

– Здесь надо поклоны делать! К престолу не прикасаться и так далее.

А потом говорит:

– Тебе батюшкой надо быть.

– Да ну. Вы что? Я музыкант, дирижёр, у меня хор, программа хорошая.

Лучше, – думаю про себя, – буду петь в церковном хоре или буду регентом. Тему эту для себя закрыл.

А когда женился, то написал прошение епископу Архангельскому и Холмогорскому Пантелеимону о том, что хочу быть священником. Оставил его батюшке, но ответа не дождался и уехал жить в Ижевск.

Ижевск, филармония

Одиннадцать лет жили в Ижевске, с 1993 по 2004 год, работали с матушкой в филармонии. Основная деятельность была концертная. Мы были артистами, но ходили в храм, воцерковлялись. Там я стал регентом в церковном хоре. В Ижевске мы сотрудничали с епархией, давали благотворительные концерты. Служил там отец Виктор Костенков, сейчас он Викторин, митрополит Ижевский и Удмуртский. Когда мы уезжали, то он благословил отдать нашему театру красивые костюмы для того, чтобы мы продолжали выступать. Мы их привезли с собой в Онегу. Сейчас в этих костюмах выступают наши ученики в Архангельске.

А когда вернулись в Онегу, сразу познакомились с отцом Александром Коптевым, стали ходить на службы, вели занятия с детьми в Воскресной школе, устраивали спектакли, организовали ансамбль «Земля Рос».

И вдруг… Подходит ко мне в Онеге прихожанка Надежда Владимировна и говорит:

– Михаил Адольфович! А вы не думаете в Церкви служить?

– Нет! Мне никак. Я хором занимаюсь.

А она мне книгу дарит, «Настольная книга дьякона» называется. Я её посмотрел и убрал. А потом чувствую, что тоска какая-то появилась! Да не от того, что просто в храм тянуло. А, как я теперь понимаю, от того, что хотелось участвовать в Богослужении, а не просто стоять в храме...

Принятие сана

Когда я работал в Архангельском Музыкальном Училище, то стал помогать отцу Дмитрию Костюченко в храме Заостровья, отцу Никите Масликову в Маймаксе, читать в Никольском храме.

И вдруг отец Капитон (Засыпкин) звонит и говорит, что меня Владыка вызывает меня к себе, хочет рукополагать. Я испугался сначала. Но мой сын Антоний сказал: «Папа, не бойся! Если Владыка сказал, то он за это и отвечает! Иди!»

Меня рукополагали в дьяконы 20 марта, в день Торжества Православия.

Так меня Господь призвал. Да не меня, а нас с матушкой. Мы с ней вместе идем по этому жизненному пути.

В конце интервью батюшка обратился к читателям журнала с напутствием:

Желаю читателям журнала пасхальной радости! Пасха – это жизнь! Та жизнь, которую мы не ожидали! Пасха – это когда человек живёт и не думает о смерти!

Где бы я ни был, Господь меня направит, пускай будет тяжело и далеко, главное, чтобы я Его видел, чтобы я Его чувствовал. Вот это Пасха!

Я был маленьким, видел смерть, горько плакал об этой утрате. Но когда умер мой папа, то я, будучи уже крещёным, верующим человеком, был уверен, что он попал в рай. Родители дали ему имя Адольф, но перед смертью он принял крещение с именем Кирилл. Умер папа на Светлой седмице.

Когда мама, будучи верующим человеком, умерла, то я дьяконом участвовал в отпевании. Вижу, она лежит помолодевшая такая, улыбается. Воистину смерти нет. «Смерть, где твоё жало?»

Надо относиться к жизни как великому дару от Господа.

И не ждать, что повезёт каким – то образом, а всей своей жизнью, трудами заслужить кончину христианскую, безболезненную, мирную.

Надо жить, и жить, и жить, и ещё раз жить, для того чтобы умереть и снова жить.

Вот такое пожелание у меня к вам, читатели!